множество причин.18 Жаль, что ты читаешь только книги по экономике и финансам, – пожал плечами Владимир, после чего вернулся к работе.

Настроение было испорчено. Чуть позже я попросил послушника отвезти меня в дом для паломников, где и уткнулся в книгу. Насмешки отца лишили меня душевного равновесия, а потому назло ему стал читать молитвы внимательнее, с чувством, пытаясь разобрать смысл. Самому себе доказывая тем самым, что это мое решение – оставаться тут. Даже когда меня окликнул Владимир, я не сразу услышал его, настолько был погружен в чтение писаний.

– Отец Серафим утром ходил в лес и принес целую корзину белых грибов! – хвастал послушник, откинувшись спиной на косяк двери. – После вчерашнего дождя пригрелись на сегодняшнем солнце и повыскакивали. Крепыши такие! Пойдем, Матвей. Он вкусную грибницу приготовил.

– А? Да, пойдем, – буркнул я.

Владимир накинул на меня куртку и шапку, и мы направились к дому отца Серафима. А после обеда оказались у дома Виталины.

Она ждала нас у машины, откинувшись на нее спиной и копаясь в телефоне. Сегодня Вита была одета в рваные джинсы, кеды и кожаную куртку. Яркое послеполуденное солнце подсвечивало ее кудри, рассыпавшиеся по плечам и спине.

– Витка, открывай багажник, – издалека крикнул ее брат. – Сейчас коробки со свечами принесу.

Виталина подняла на нас взгляд и кивнула. Засунув в карман джинсов телефон, она нажала кнопку на брелоке. Задняя дверь начала плавно приподниматься. Вита демонстративно села в машину, а я остался сидеть возле, в одиночестве. Настроение было ужасное. Все было не так! Здоровье не возвращалось, родители прессовали, Виталине я не нравился. Единственный, кто ко мне относился всегда с уважением, это Владимир. Он как раз нес первую партию свечей. Сильные руки напряглись под черной тканью подрясника, но лицо было спокойное и задумчивое.

– Посадить тебя в машину? – спросил он, опустив коробку в багажник.

– Нет. Я воздухом дышу. Подожду, пока закончишь, – я нашел в себе силы, чтобы сказать это небрежно, стараясь не выдать того, как мне было одиноко и горько на душе.

Он бросил «хорошо» и пошел за следующей коробкой. Я смотрел на развевающуюся черную ткань его одежды и думал, что мне теперь делать. Моих сбережений хватит только на полгода, а потом… Придется вернуться.

Через открытую дверь багажника я взглянул на рыжие волосы, что виднелись за спинкой водительского сиденья, и на изящные руки, которые что-то перебирали в сумке. Вздохнул.

Какой же я неудачник!

Уныние начало душить меня. Пришлось прикусить губу до крови, чтобы прийти в себя, потому что к машине снова приближался послушник. Не хотелось, чтобы брат с сестрой считали меня размазней. Они и так постоянно подшучивали надо мной.

Владимир разместил в багажнике еще две коробки, а потом принялся за меня. Я снова сидел рядом с Витой, но сегодня был не особо рад этому. Внутри меня разрасталась огромная черная дыра, беспощадно засасывающая в себя редкие искры счастья, которые вспыхивали, когда Вита была рядом. Теперь меня совершенно ничего не радовало. Лучше о ней забыть. Все равно скоро придется уехать.

За окном замелькали поля. Комбайны убирали хлеб, тракторы скатывали сено в рулоны. Вита и Владимир обсуждали работы на огородах монастыря. Послушник рассказывал, что урожай в этом году хороший. Это заставило Виту улыбнуться. Но меня не трогало даже это. Я уставился в одну точку и молчал тот час, что мы были в дороге. Заметил, правда, что Виталина несколько раз бросала на меня быстрые взгляды, полные беспокойства.

Машина остановилась у Центра сбора гуманитарной помощи. Владимир вытащил меня на улицу, чтобы я подышал свежим воздухом, а потом вместе с сестрой пошел к багажнику. Отдал ей легкую коробку с сетями, сам же взял тяжелые со свечками.

– Привет! – недалеко от меня прозвенел тоненький женский голос и мелькнуло серое пальто, из-под которого виднелось длинное синее платье.

Это со ступеней Центра спускалась Ольга.

– О! Вы тоже привезли свечи!

– Привет, Оля, – улыбнулась Вита и покосилась на Владимира, у которого по щекам поползли красные пятна смущения. – Кто как не мы, сибиряки, знаем, что такое мерзнуть!

– Это точно, – она улыбнулась в ответ и посмотрела на послушника.

– Привет, – откашлялся Владимир. – Ну… мы пойдем.

– Ага. Я вас тут подожду вместе с вашим другом, – она кивнула на меня.

– Ладно, – бросил послушник и поспешил внутрь здания, Вита пошла следом, весело улыбнувшись Ольге.

– Засмущала нашего Владимира, – хмыкнул я, когда брат с сестрой скрылись за тяжелой дверью.

– Да? Кажется, я ничего такого не сказала, – задумалась Ольга.

– Тебе ничего и не надо говорить. Одно твое присутствие выбивает его из привычного спокойствия.

– Ты так думаешь? – Ольга смущенно потупила глаза.

– Да. Он тут же забыл, как разговаривать. – К своему удивлению, я улыбнулся. – Не замечала, как Владимир смотрит на тебя?

– Нет, – улыбнулась Ольга и села на ближайшую лавочку.

Мое настроение поползло вверх. Неужели я выглядел со стороны так же глупо, когда смотрел на Виталину?

– Сегодня под горой праздник, – нарушила молчание Ольга. – Гастрономический фестиваль «Уха-Царица». Я как раз туда шла. Хотите присоединиться?

– Надо спросить у этих двух.

– Спросить что? – Владимир слетел со ступеней и тут же оказался рядом с нами.

– Твоя возлюбленная приглашает нас на праздник, – фыркнул я.

– Моя… кто?

Ольга и Владимир оба смутились, а мне стало весело.

– Подруга твоя, говорю, – исправился я, улыбаясь.

Послушник обернулся на сестру, которая тоже подошла к нам.

– Что думаешь, Вита, по поводу праздника на Базарной площади?

Она щелкнула экран смартфона.

– Если только на пару часов.

Мы сели в машину и поехали в нижнюю часть города. Через считанные минуты оказались на одной из древних улиц со старинными домами, принадлежащими когда-то сибирским купцам и рыбопромышленникам, как сообщила мне Ольга. Здесь уже началось костюмированное шествие с колпаками, огромными фигурами рыб на палках и воздушными шарами. Ольга бережно взяла Виталину под руку, и та одарила её добродушной улыбкой. Девушки шли перед нами, и я не мог оторвать взгляд от стройных ног в обтягивающих джинсах. У меня даже вырвался судорожный вздох. Благо, что он утонул в звуках громкой музыки.

– Подарок не взял! – тихо цокнул Владимир у меня над головой, и я улыбнулся. Похоже, не я один чувствовал себя как полный кретин.

Оказавшись на Базарной площади, мы попали в водоворот веселья. На нас надели красные колпаки. Владимир завез меня в хоровод и повез по кругу, хотя мне этого не особо хотелось. Однако все было не зря! Я стал самым удачливым околпаченным и выиграл для нашей компании килограмм красной икры в пластиковом ведре. Хоть в чем-то повезло!

Вырвавшись из хоровода, мы продолжили прогулку по старинной торговой площади. Здесь, в огромных чанах варили уху. И так как утром я ничего не ел из-за испорченного настроения, а в обед только перехватил пару ложек грибницы, сейчас пробовал вариации рыбного блюда с большим аппетитом. В одном была уха по-татарски: из карасей. В другом – похлебка по-суворовски: из судака с добавлением овощей и грибов. Мне особенно понравилась уха из петуха, сваренная на основе куриного бульона и язей. А вот из стерляди с добавлением нефти я попробовать не рискнул, зато Владимир аппетитно причмокнул и сообщил, что она немного отдавала соляркой.

– На любителя, – пожал плечами Владимир. – Пойдем к Иртышу?

– А что там?

– Посмотрим катание на болотоходах.

Девушки с нами не пошли, они остались на площади, о чем-то перешептываясь и хихикая.

Когда мы вернулись, Ольга и Вита танцевали, держась за руки. Владимир остановил коляску и сел рядом со мной на парапет. Я так и залюбовался открытой искренней улыбкой Виты, тем, как волосы падали ей на лоб и щеки, а она отбрасывала их обратно. Владимир же не мог оторвать взгляд от Ольги в синем старушечьем платье до лодыжек.

– Эта твоя Ольга – довольно милая. Пригласи ее куда-нибудь.

– Пригласить? Да ты что! Я не могу оставить вас с Виталиной вдвоем надолго. Вы же убьете друг друга.

– Если только она меня! – я хохотнул. – А вообще… Глупая